Мюзикальное и не только
Недавно я услышала, что кто-то вздумал обвинить нас с Хельгой в японской неграмотности, потому что мы-де пишем "Шинсенгуми" вместо уродливого "Синсэнгуми".
Думаю, стоит осветить этот вопрос для тех, кто не знает меня лично или знает плохо.

Дело в том, что Шинсенгуми, Хиджиката, Чошу и другие слова со слогами "ши", "чи", "цу", "фу", а также их производные я считаю нужным и правильным писать так, как пишу, а не так, как сто лет назад придумал какой-то психически неуравновешенный российский японист, на спор отрезавший себе руку поездом.
Японский я начала учить в 17 лет, сперва во Франции, а потом в Японии. Ни во Франции, ни в Японии о Поливанове слыхом не слыхивали. Так что я привыкла транскрибировать иероглифы каной, а не всякими сомнительными транслитерациями. На худой конец - приближать (в художественных текстах!) русское написание слова к его звучанию. Потому что как оно читается по-японски я знаю, и как оно пишется по-японски я знаю, а вот девочка Маша из восьмого "Б" может и не знать, так что пусть читает и говорит правильно. В конце концов, знаменитое "C'est la vie" тоже принято транскрибировать как "сэ ля ви", а не "с эст ла виэ". Вторым методом любит читать мой папа, никогда не учивший французский, и из-за этого зверски корежащий озвучиваемые по телефону заголовки пришедших мне писем. За пару десятков лет этот способ чтения мне, признаться, порядком надоел.
Так вот, возвращаясь к японскому вопросу. С поливановщиной я впервые столкнулась в 24 года и, признаться, была неприятно удивлена - зачем заменять существующие в русском языке звуки ("ч", например) на другие, имеющие к ним весьма отдаленное отношение? Да и выглядят эти новообразования от японского весьма некрасиво, взгляд режут. Тогда мне объяснили, что это, мол, такая система записи, ничего общего с произношением не имеющая. Я ненадолго успокоилась... Пока на одном сайте одного российского "японского" ресторана не наткнулась на озвученное приветствие. "Ирассяимасай!" - орала цветная картинка с самураем, а я не с первого раза опознавала в это "ирашщяимасэ". Я заказывала в ресторане "хамачи", а русская девочка-официантка старательно поправляла меня: "хамаТИ". И так - не раз и не два.
В общем, от недоумения, зачем вообще понадобилась такая странная транскрипция, я перешла к неутешительному выводу, что эта транскрипция весьма качественно убивает японское произношение. Особенно у тех, кто язык учит по сайтам, по выхваченным в меню ресторанов словам, по случайно услышанным по телевизору названиям - озвученным не знакомыми с японским дикторами! И, разумеется, я не могу и не собираюсь пользоваться этой нелепицей сама, в ущерб любимому мной языку. И корёжить об Поливанова имена и названия исторических личностей тоже не стану, пусть люди, которые придут слушать мюзикл, которые будут говорить со мной, с Хельгой, с нашими артистами - пусть они тоже учатся произносить эти имена так, чтобы имена оставались узнаваемы, пусть и с русским акцентом!

В общем, я не пользуюсь системой Поливанова принципиально, а не от безграмотности.
Система Поливанова - далеко не единственная существующая система транскрипции японских слов, и очевидно далеко не лучшая.
Но если вам будет очень сильно не нравиться, как я пишу эти слова, я всегда готова написать их самым правильным способом - по-японски. Фуриганой или канджи, как кому удобнее.

Комменты закрыты, потому что я не хочу разводить спор насчет Поливанова. Это мое мнение, я его высказала, спорить о нем я не хочу. Мне, как человеку, не учившемуся в России и не привыкшему к тому, что "так-правильно-почему-не-важно", сложно понять, за что он так исковеркал язык.